По тёмному коридору шёл мужик в кожаной куртке. Дойдя до конца, он свернул налево — в приёмную комнату. Возле стены, за небольшим столом сидели два парня, играя в нарды при тусклом свете керосиновой лампы. Один из них отвлёкся и посмотрел на гостя:
— Эй, это ты Сухарь?
— Естественно это он, придурок! Его тут каждый знает, кроме тебя!
— Слушай, заткнись, а? Короче, Сухарь, тебя пахан хотел видеть. Зайди к нему, лады?
Мужик не стал отвечать. Он подошёл к двери и постучал, за ней послышался крик:
— Кто там, мать вашу?!
— Да я это. Открывай. — низким басом проговорил Сухарь.
Дверь открылась, из неё вышел парень с наполовину обожжённым лицом, в руках у него был автомат. Это был Гвоздь — правая рука лидера банды.
— А, Сухарь? Собственной персоной? Пошли, Соломон ждёт.
Сухарь прошёл в «кабинет» пахана. Соломон сидел за столом, что-то набирая на своём КПК. Увидев, что вошёл старик, он бросил это дело и встал со стула, будто встречал важного гостя.
— Здарова, Сухарь. Как сам? — пахан подошёл к шкафу, достал оттуда бутылку коньяка и поставил её на стол. Сухарь сел на стул с другой стороны стола.
— Нормально. — коротко ответил он.
Соломон щёлкнул пальцами и показал на комод, возле которого стоял Гвоздь. Тот поставил автомат у стены, открыл дверцу и достал оттуда две рюмки, после чего поставил их рядом с бутылкой на столе.
— Ты принёс то, что я просил? — пахан налил коньяк в рюмки. Одну он подвил к Сухарю. — До дна.
Оба бандита осушили свои рюмки. Соломон сильно скривил лицо — видать, давно не пил. А вот Сухарь наоборот, даже не поморщился. Он был заядлым алкоголиком, хоть и старался скрывать своё пристрастие к выпивке. Это у него хорошо получалось.
— Нет. — снова ответил Сухарь в кратчайшей форме. Видимо, он вообще не опасался пахана.
— Херово, мужик, херово... Ты же знаешь, Сухарь, что когда-то моё терпение таки лопнет. — Соломон старался не нервничать.
— Слушай, Солом, я по-любому отдам тебе эти сраные деньги, просто дай мне время. — начал оправдываться Сухарь. Пахан рассердился:
— Да ты взял их в долг ещё пол-года назад, твою мать! Уже можно было-бы в три раза больше насобирать! Но ты, дрянь вшивая, всё на бухло спускаешь!
— Соломон, успокойся.
— Не надо меня успокаивать, алкаш ты сраный!.. — пахан всё таки последовал совету и постарался успокоится.
Всё молчали, в тишине они просидели ещё несколько минут.
— Можешь отработать свой долг, Сухарь. Сейчас на базе околачивается человек из банды Шаха. Он наверняка передаёт информацию самому Шаху, а у нас, как знаешь, война между бандами намечается. Если эти черти узнают хотя бы, где у нас оружейный склад, мы войну проигрываем. Надо бы этого сучёнка убрать.
— А какого, собственно, хрена на нашей базе делает человек Шаха? И вообще, почему вы не поручите это наёмникам? Я вам что, киллер какой-то?
Соломону не понравились слова Сухаря. Он достал из кармана свой пистолет, «Браунинг Хай-Пауэр», и положил его на стол, направив стволом в сторону старого бандита.
— У нас пока перемирие, знаешь ли. А с наёмниками я дел не имею, не доверяю я этим сукам. Да и вообще, Сухарь... это твой единственный шанс отдать долг, ведь деньги тебе неоткуда брать. Сталкеров ты редко грабишь, и то по мелочи. — пахан начал потирать пальцем спусковой крючок пистолета.
Сухарь понял, что ему угрожают. Также он понимал, что выбора у него нет — надо соглашаться.
— Злой ты какой-то стал, Солом. Уже и друга готов пришить?
— Я никого не собираюсь пришивать, это работа Гвоздя. — пахан махнул головой в сторону своего телохранителя. Тот демонстративно передёрнул затвор автомата.
— Ну... раз уж такой расклад, то я согласен. Говори, что надо делать.
— Как я уже сказал, он из банды Шаха. Зовут Февраль. Он, как и ты, бухнуть любит, и пока он сидит в нашем баре. Через несколько часов он пойдёт в Лощину — на базу. Знаешь, Долину и Лощину забор с воротами разделяет? В общем, проследи за ним до этих ворот — как только он пройдёт их — вали его. От тела обязательно избавьтесь — закиньте в канализационный люк.
— А почему его нельзя завалить в Долине? — спросил Сухарь.
— Пошевели извилинами, Сухарь! Так на нас упадёт меньше подозрений. А на их территории куча зверья водится — на него и подумают. И ещё: ты пойдёшь не один.
— Мне не нужны помощники.
— А мне похеру, Сухарь, честно скажу. Значит так, с тобой пойдёт ещё один паренёк — он сейчас тоже в баре, следит за клиентом. Теперь он под тобой. Он одет в синюю спортивной куртку и штаны.
— Половина пацанов так одета.
— Слушай, Сухарь, не выводи меня! — Соломон взял в руки пистолет. — Значит так, разыщешь в баре Костыля и пасите стукача в баре. Когда он будет уходить, можете спокойно идти за ним аж до моста через болото. Когда он его перейдёт — не вздумайте палиться. Это всё.
— Ясно. — Сухарь начал вставать.
— Сухарь, нужна чистая работа. Не облажайся.
— Я понял, Солом, я понял.
— И ещё, возьми вот это... — Соломон снова подошёл к шкафу, открыл его и достал оттуда «Дезерт игл». — Возьми вот это.
Он протянул пушку Сухарю. Тот посмотрел пахану в глаза, после чего взял оружие. Соломон положил руку на плечо старику.
— Помни: чистая работа.
В баре было всего три человека: Костыль, новый напарник Сухаря; клиент и бармен. Старый бандит сел за один стол с парнем в спортивной одежде и протянул ему руку:
— Сухарь.
Парень пожал руку и представился:
— Костыль, но ты уже, наверное, знаешь. Клиент скоро будет уходить... — Костыль достал пачку сигарет, открыл её и протянул Сухарю. Тот взял одну сигарету, достал зажигалку и закурил. Он спросил парня:
— А сам?
— Что — сам?.. А! Не, не хочу пока. — Костыль объяснил, почему сам не начал курить.
Прошло ещё пятнадцать минут. Февраль встал из-за стола и направился в сторону выхода. Часовой пропустил его через ворота, и он вышел на дорогу, после чего свернул направо. За всем этим Сухарь и Костыль всё ещё наблюдали, сидя за столом. Как только цель скрылась за стеной, они встали и пошли следом.
На улице светало, яркое солнце светило в глаза Сухарю и Костылю. Это несколько усложняло слежку, но клиента они из виду ещё не теряли. Сухарь достал из карманов кожаные перчатки и начал их одевать.
— Нахера тебе перчатки? Холодно, что ли? Уже лето скоро...
— Заткнись, фраер. Не твоё сучье дело.
Привычка носить кожаные перчатки осталась у Сухаря ещё со времён жизни за периметром Зоны. До прихода сюда он работал на харьковских ростовщиков, которые любили угрожать своим клиентам, отправляя к ним на дом громил. Не обходилось и без убийств, большинство из которых совершал сам Сухарь. Он был осторожным и старался не оставлять своих отпечатков на предметах — даже на его собственном оружии, дедовском ПМ, их не было — поэтому он купил себе перчатки. Или украл у кого-то — старик и сам этого не помнил.
Февраль уже дошёл до моста через болото, как вдруг остановился. Сухарь застыл на месте и рукой остановил напарника.
— Чё такое?
Вместо того, чтобы ответить, Сухарь оценивающе посмотрел на своего подчинённого, после чего подкатил глаза. Он снова посмотрел на цель — тот всё ещё стоял на месте, рассматривая что-то в стороне. Сухарь двумя пальцами показал на дерево, и толкнул Костыля в его сторону — двигай, мол. Дорога была широкая, перейти её быстро было крайне сложно. И вот, как по закону подлости, когда бандиты были в двух шагах от укрытия, Февраль вдруг повернулся. Конечно же, он заметил двоих воров, севших ему на хвост; вероятно, ещё на выходе с базы. Он снова повернулся в сторону, куда направлялся, и пошёл — в более быстром темпе, чем до этого. Перейдя мост, он вдруг перешёл на бег.
«Бляха-муха...» — подумал Сухарь.
— Ну и чё теперь делать? — возмутился Костыль.
— Слухай, пацан, ты вообще тупой? За ним бежать надо! — после этих слов Сухарь дал подзатыльник молодому бандиту, а сам побежал вперёд. Костыль поправил рюкзак на плечах, и тоже побежал.
Они бежали за целью до самих ворот в Лощину, у Сухаря уже не оставалось надежды, что он вообще выполнит свою работу. Февраль снова пошёл шагом, но свернул в сторону свинофермы и прошёл через ворота на её территорию.
— Куда это он пошёл? — спросил Костыль.
— Не важно. Идём за ним. — скомандовал Сухарь.
Они с Костылём уже тоже передвигались шагом и подошли к воротам. Сухарь достал пушку, которую ему вручил Соломон — легендарный «Дезерт игл». «Сколько людей он поубивал этой игрушкой?» — в уме спросил себя Сухарь. Старик выглянул из-за ворот и осмотрел территорию фермы — клиента нигде не было. Его внимание привлекла открытая дверь, ведущая в заброшенное здание. Он поманил за собой Костыля, и тот вошёл на территорию.
— Слушай внимательно, порчила. Ты остаёшься здесь и стоишь на шухере. Я иду внутрь и ищу эту сволочь. Как кто-нибудь появится — свиснешь.
Костыль демонстративно возмутился. Он думал, что в этой ходке он наберётся опыта, а в итоге он просто обязан стоять на стрёме.
Сухарю было всё равно, как относится к его решению напарник. Он хотел поскорее закончить с этим, вернуться в лагерь и выпить — в горле уже давно пересохло. Сухарь зашёл в помещение здания и выставил перед собой пистолет. Впереди был длинный коридор, Февраль мог спрятаться за любым углом. Сухарь начал вслушиваться в тишину, чтобы понять, где клиент и что он делает. Медленно передвигаясь, старик уже прошёл половину «коридора» и наткнулся на ещё одну открытую дверь справа от себя. «Может, он вышел через неё? Ёханый бабай, хер его знает...». Бандит решил проверить всё помещение и двинулся дальше. Сделав ещё несколько шагов, его остановил скрип взведённого курка.
— Опаньки, Сухарик! Меня ищешь, следишь за мной?
В ответ Сухарь лишь выпрямился и направил дуло пистолета в пол.
— Брось игрушку. Тебе же лучше будет.
Старик послушался и выронил оружие.
— Подними руки и повернись ко мне. Медленно! — дал команду Февраль.
Сухарь снова выполнил команду, приподнял руки и повернулся. Он увидел, как ствол револьвера смотрит ему в лицо. На лбу старика выступил пот, ему стало страшно. Неужели его убьёт человек, которого он сам должен был убрать? Он замер и начал вспоминать прошлую жизнь. Что хорошего он сделал для общества? Промелькнула лишь мысль о бабушке, переведённой через дорогу.
— И что мы будем с тобой делать? — Февраль задал риторический вопрос.
— Может, присядем да водочки выпьём? — сказал старик с сарказмом.
— А ты смешной. Даже убивать тебя жалко...
Сухарь и сам уже понял, насколько он жалок. Мыслей в голове уже не осталось. Смотря в глаза Февралю, он заметил мелькание за его спиной. Ему сразу же захотелось посмотреть, что там такое, но он вовремя остановил свой взгляд на ухе Февраля. Потом он таки увидел за углом Костыля. Молодой бандит вышел из укрытия и стал тихо подкрадываться. Он уже был в трёх шагах, как вдруг поднял свой пистолет и начал обходить Февраля. За всем этим краем глаза наблюдал Сухарь. «Какого хрена он делает?!» — подумал старик, — «Да завали его уже!». Он не стал задерживать свой взгляд на Костыле, чтобы не привлечь внимание своего убийцы. Но ему это не удалось...
— На что ты там пялишься? Э! — Февраль начал резко поворачиваться и целиться револьвером. Костыль прицелился ему в голову и выстрелил.
Словарь[]
Воровской жаргон[]
- Чертогон — бесталанный преступник, авантюрист, не способный в силу лени или глупости осуществить либо довести до конца преступление.
- Пахан — лидер преступной группы или банды.
- Фраер — человек, который пытается казаться опытным преступником, хотя не имеет никакого отношения к криминалу (в рассказе — просто оскорбление).
- Порчила — вор-новичок.